Эпизод 1: наблюдатели
Мальчик смотрел из окна на ночной город. Громады высотных домов с горящими окнами, не иссекающие потоки спешащих куда-то машин, – все это казалось нескончаемым и незыблемым. Но звезды, бесшумно сиявшие в ночной вышине, шептали ему о другом. В их свете огромный город начинал казаться крохотной мимолетной песчинкой в бескрайном мире, полном неведомого.
Завороженный звездами, мальчик невольно протянул к ним руку. И заметил, как звезды все чаще начали срываться с небес стремительными метеорами. Некоторые из них не успевали сгорать и зависали над городом разноцветными огненными шарами. А одна упала прямо на ладонь мальчику и обернулась прекрасной белой птицей…
«Какой странный сон мне привиделся», – подумал мальчик, проснувшись утром у раскрытого окна.
А город за окном продолжал жить своей обычной шумной суетливой жизнью. Не замечая, как в утреннем небе над ним горят тусклые светящиеся шары: безмолвные небесные наблюдатели трагических событий конца Эпохи Ночи…
Эпизод 2: песок
Разбитая асфальтированная дорога здесь резко заканчивалась, и начинались необозримые пески. Мальчик любил приходить в это место и подолгу сидеть в тишине. Любил смотреть, как струйки песка текут сквозь пальцы, словно время.
– Из миллиарда песчинок состоят камни, из камней строятся дома и города, – думал мальчик. – А из чего состоят сами песчинки? Из еще более крохотных песчинок? И так – до бесконечности? Если делить до бесконечности, то в итоге ничего не останется. Что, если песчинки состоят из пустоты? А вместе с ними –дома и города?
И мальчику вдруг начинало чудиться, что никакого города позади него нет. Давно уже нет. Боясь оглянуться и не в силах заснуть, он продолжал сидеть в безлюдной тишине под светом бледной луны.
А звезды с небес с удивлением взирали на одинокого мальчика, который сидит посреди безжизненной пустыни, пытаясь начертить на песчаной поверхности слово «мама»…
Эпизод 3: память
Лунный свет его всегда притягивал. Он снова разглядывал нехитрый узор пятен на ее желтоватом лике, пытаясь увидеть в них девушку с коромыслом, сказку о которой когда-то рассказывала мама.
От небесных далей его мысли опускались в земное прошлое, и он с грустью вспоминал то время, когда жил с мамой и папой в маленькой комнате большего многоквартирного дома среди шумного города, и любил смотреть из окна на мир.
В те годы Луна часто заглядывала к нему по ночам, преподнося порой неожиданные сюрпризы. И сейчас мальчику вспомнилась ночь, разбудившая его каким-то необъяснимым чувством.
Комната была залита ярким лунным светом, рядом спали родители. А на окне сидел пушистый котенок, которого раньше не было. Мальчик улыбнулся и толкнул маму: смотри, у нас – котенок! Но мама лишь повернулась на другой бок, назвав его неугомонным фантазером. И мальчик вдруг понял, что комната полностью закрыта, и никакого котенка здесь быть не может.
А котенок продолжал сидеть на подоконнике, повернувшись к мальчику спиной. В лунном свете отчетливо виднелись блестящие шерстинки его полосатой шубки. И мальчику стало страшно. Страшно и любопытно. Он уже не понимал, где реальность, а где – фантазия: луна, котенок, мама, дом…
Когда это было: беззаботная жизнь, родители, город с высокими зданиями и множеством людей? Да и было ли все это?
Но память снова пробуждала в сознании картины, которые мальчик пытался забыть: небесные наблюдатели, страшные землетрясения, разрушившие почти весь мир, его чудесное спасение, одиночество, бесприютные скитания в поисках еды. И голос, зовущий в пустыню.
Эпизод 4: надежда
Это был голос моря. Мальчик часто слышал его, и видел во сне – как наяву.
Море начиналось там, где заканчивался песок – по ту сторону пустыни. Извилистая прибрежная полоса была также безлюдна, как и пески. Лишь ржавые скелеты разбитых кораблей, выброшенных на берег разбушевавшейся стихией, напоминали о былом человечестве.
Но море уже забыло о прошлом, очистилось от тонн грязи, нефти и промышленных отходов. Его бескрайняя лазурная поверхность излучала тихую радость и спокойную могучую силу, уходя за туманную линию горизонта. Море дышало ровно и уверенно, подобно великану, обретшему мир и покой после долгой бессмысленной битвы.
Над его поверхностью летало множество птиц, поющих гимн возрожденной жизни. У его берегов резвились стайки щебечущих дельфинов, блестя на солнце мокрыми спинами. В его глубинах кипела невидимая, но бурная жизнь миллионов вольных морских обитателей. А в самой глубине, на дне, лежали удивительные жемчужины. Жемчужины истины, до которых никто из людей не мог добраться.
Море казалось нескончаемым, удивительным, живым и могучим, как целый мир! Но оно тоже заканчивалось. И там, на другом его берегу, начиналась обитель новой цивилизации.
Он тоже часто снился мальчику: град обетованный, обитель возрождения и расцвета. Он утопал в цветах и садах, был наполнен колокольным перезвоном и детским смехом, объят благоуханием и светом. Над градом днем и ночью горела яркая звезда, зажжённая любовью человеческих душ, очистившихся от зла. А на хрустальных вратах града сияла надпись: «Прими надежду всяк сюда входящий»…
Мальчик очнулся от грез и открыл глаза. Ночь уже прошла, на горизонте алела полоса рассвета. Во рту пересохло. Ноги не желали двигаться. Но в воздухе уже чувствовался солоноватый освежающий запах моря. Облизнув растрескавшиеся губы, мальчик встал и устало побрел дальше. Навстречу морю и рассвету. Навстречу выжившей надежде.
Эпизод 5: встреча
Песчаный берег, ровное дыхание волн. Туманная даль горизонта.
Мальчик уже давно сидел здесь. И казалось ему, что сидит он уже слишком долго, целые века.
Но туман, наконец, начал рассеиваться. И из него проступила фигура человека. Он шел, медленно ступая по ровной морской глади.
«Вот тот, кто легко может достать любую жемчужину с глубины», – подумал мальчик. Но человек не искал жемчужин. Он шел по воде прямо к нему. Сердце в груди бешено забилось.
– Давно тут сидишь, мой юный усталый путник? – услышал мальчик тихий голос, которому так хотелось верить. Глаза цвета неба с доброй улыбкой смотрели на него. Знакомые глаза. Знакомые длинные волосы. Незнакомый багряный хитон.
– Давно. – Вздохнул мальчик. – Ведь у меня нет корабля, и я не умею ходить по воде.
– А ты пробовал? – по-прежнему улыбался человек. И мальчику показалось, что сейчас он услышит повелительное: встань и иди. Но человек молчал. Лишь небесные глаза подбадривающе улыбались.
«Чудес больше не будет, пора самому», – подумал мальчик. Опершись руками о песок, он напряг онемелые ноги. Но ноги упрямо не слушались, колющие искры пронзали их насквозь.
– Ты кое-что забыл, – услышал мальчик. Озадаченно оглянувшись в поисках забытого, он увидел рядом на песке маленький крестик. Он сразу вспомнил.
Сердце колотилось у самого горла. Раскаленный на солнце крестик больно обжигал руку. А прохладная морская гладь упруго коснулась онемевшей ступни…
Эпизод 6: утро
Он проснулся в предрассветный час на своем балконе и не сразу понял, где находится. Мокрая подушка под головой, слипшиеся волосы на потном лбу. Пересохшие губы. Гудящие непослушные ноги.
«Надо же такому насниться, многоэтажные сны», – мелькнуло в голове.
Мальчик растерянно оглянулся. Вокруг все было как обычно: железобетонные стены, балкон, кровать. Рядом лежала любимая подзорная труба, в которую он наблюдал звезды. На улице было тихо, родной город мирно спал. А в комнате спала мама. Любимая живая мама!
Он снова закрыл глаза, пытаясь забыть приснившееся, как ночной бред. Но не мог. В душе росла изматывающая тревога. Пересиливая желание забиться под одеяло, он медленно сел на кровати и поднял глаза в небо.
По спине поползли мурашки.
В утренней дымке над городом висели блеклые световые столбы и плазменные сгустки. Их становилось все больше, они бесшумно опускались.
А на дальний край балконной рамы села большая белая ворона и осмысленно уставилась на мальчика. В этом странном разумном взгляде маленьких птичьих глаз отчетливо читалось: тебе пора, уходи отсюда.
– Но как же я уйду, глупая ты птица? – закричал мальчик. – Ведь я не могу ходить! Я с детства не могу даже встать на ноги! И как же мои родители, мои друзья, родственники, соседи, – что будет с ними?
Слезы градом потекли по лицу мальчика. Слезы бессилия и отчаянья.
«Это снова дурной сон, – твердил он себе. – Просто я все еще не проснулся. Просто надо ущипнуть себя – и все исчезнет.»
Но ворона не исчезала, продолжая спокойно вглядываться в его глаза, полные слез. А в грудь мальчику что-то ощутимо и горячо кольнуло.
Крестик, маленький нательный крестик. Почему-то горячий. Он судорожно сжал его в ладони. И вспомнил слова Спасителя: «Если бы вы имели веру хотя бы с горчичное зерно…»
«Верить – это единственное, что мне теперь остается», – с грустью подумал мальчик, пытаясь прогнать бессмысленное отчаянье.
Но во что я верю?
Эпилог
И он вспомнил море: могучее прекрасное чистое море с резвящимися как дети дельфинами. Он вспомнил удивительный град обетованный, утопающий в цветах, посаженных заботливыми любящими людьми. Добрыми умными людьми, которые не ведали о бедах и болезнях, выхлопных газах и сточных водах. Он вспомнил небесные глаза Спасителя, идущего прямо к нему по водной глади.
И он понял, что верит в это, безоглядно верит: в прекрасное будущее людей.
«Человечество не погибнет, что бы ни случилось! – повторял он про себя, словно молитву. – Оно выживет и преобразится. Придет новый мир, в котором никогда больше не будет войн и горя, грязи, обид и слез. Он придет, непременно придет, даже если через час все вокруг рухнет!»
Слезы по-прежнему текли по щекам мальчика. Но это были уже другие слезы, и он не замечал их. Не замечал, как наполняются силой его беспомощные больные ноги, как они медленно поднимают его легкое тело.
Сзади послышались шаги мамы. Ее тихий стон и хриплый, сдавленный возглас:
– Мальчик мой, ты же стоишь! Господи, ты встал на ноги? Это – сон?
Он не ответил, опасаясь спугнуть происходящее.
Он прислушивался к своему телу, к своим ногам, пытаясь полностью довериться им, прогоняя остатки страха и безверия. Тело будто вспоминало утраченные навыки, хранившиеся в подсознании. Ноги приходили в себя, пробуждаясь каждой мышечной нитью, каждой клеткой, обретая готовность подчиняться каждому сигналу мозга, – нужно было лишь не усомниться, не испугаться.
Мальчику показалось, что он начал острее все чувствовать, – не только свое тело, но все окружающее, каждое колебание воздуха, каждый далекий звук.
Его стопы ощутили слабую вибрацию.
Его слух уловил тихий гул, поднимающийся снизу.
Земля приходила в движение, не в силах больше терпеть причиняемые ей страдания.
Земля начинала защищаться и очищаться от агрессивной цивилизации…
Он раскрыл глаза и взглянул вперед: птицы на балконе не было.
Он оглянулся назад:
– Мама, вестник уже улетел, нам пора. Мы увидим гибель прежнего мира, Пустыню Отчаянья и Море Жизни, Град Обетованный и звезду Последней Надежды. Но прежде мы попробуем разбудить людей.